|
… — Завтра сюда прибывает из столицы инженер Аль-Бахр. На рассвете он должен выйти из северного портала. Но в городе его никто и никогда не должен увидеть — ты меня понял?
— Понятнее некуда, клянусь дубиной пустынного дэва! Мать этого Аль-Бахра может уже забыть, что у неё был сын. А сколько?
— Пятьдесят динаров. И вот ещё что: если поблизости окажется ещё кто-то, сделай так, чтобы они никому не смогли об этом рассказать.
— Понял, бек, — на лице гостя промелькнула тень презрения: «Это он-то взялся учить меня моему ремеслу!», — А каков этот инженер с виду, чтоб мне его, не дай Высшие Силы, с кем не перепутать? А то был как-то случай с одним моим знакомым…
— Этого я не скажу. Не такая важная фигура этот юнец, только вчера окончивший медресе, чтобы я мог где-то с ним встречаться. Всё, что ты должен о нём знать — это то, что ему на вид двадцать-двадцать пять лет, и одет он по-столичному. Обычно у портала никого нет, так что не ошибёшься. Ступай.
Однако оборванец не торопился уходить. Переминаясь с ноги на ногу и поигрывая крисом, он вопросительно смотрел на бека.
— Ступай, ступай. Что смотришь? Авансов я не даю. Слишком хорошо я знаю вашу братию. Все свои пятьдесят динаров ты получишь сразу после того, как докажешь мне, что Аль-Бахр… безопасен.
— Порядок, бек! Завтра я поднесу вам его голову на серебряном блюде.
— Дурак. На что мне его голова? Тебе же сказано — я никогда его не видел! Откуда мне знать, чью башку ты притащишь? Принеси мне вот это, — бек распахнул ворот халата и показал гостю массивную бляху на цепочке, висящую на шее.
— Это — личный знак императорского чиновника. На нём выбито имя, чин и название департамента. У меня он серебряный, а у этого инженеришки, скорее всего, просто медный. …И не надейся его подделать! — бек спрятал знак, — такие штучки на базаре не продаются, а если захочешь воспроизвести его по памяти, не забудь, что я их вижу куда чаще тебя — и отличу настоящий от фальшивки! … … — Армия? Ха-ха. У нас тут, голубушка, не империя и не королевство, а Союз Вольных Общин — соображаешь? Здесь не армия, здесь поднимай выше — Гражданское Ополчение! Это — в каждой деревне десяток дуроломов в вилами да с кольями, а над ними Капитан — важная фигура со старым ржавым мечом и в бронзовом шлеме. Это, хе-хе, войско может только со своими же местными разбойниками по три года бесперечь в догонялки играть — то разбойники от них, то они от разбойников… Ежели какой богатый купец — так тот, конечно, охранников посерьёзнее держит, это да. Только они всё едино ничего обширнее купцова лабаза не защитят — на кой ему лишних-то кормить? А со своими собратьями, других купцов охранниками, они вместе сражаться не привыкли, чаще — против них. Знаешь ведь — для честнОго купца свой же сосед-купец — враг во сто раз страшнее, чем все кадаганцы.
Охотник помешал ложкой в котелке.
— …Вот так и живём, пока жареный петух в задницу не клюнет. А как клюнет, господа Верховные Магистраты всех этих вояк собирают в лагерь под Плагатом, быстренько выдумывают им генерала с полковниками — и вперёд, на врага. Сперва на врага, а там, глядишь, и от… Побегают так с недельку, раз пять-десять по хребтине получат — и к Валиру в ножки: выручай, батюшка! Мы богатые, в долгу не останемся! Тот и рад: войска у него навалом, застаивается себе без дела, а тут ещё и заплатят! Да ко всему, сдаётся мне, не прочь он наш Умойр при случае к империи своей пристегнуть. Да всё не выходит как-то…
— Почему ты так думаешь?
— А как же? Вон у него в армии народу сколько, одного офицерья больше, чем народу во всём Плагате, и все себя благородными считают, голубой кровью. Только богатства у этих благородных — меч да кираса, а земли ни аршина. Вот и ходят на весь свет обиженные, заговоры всякие строят, чтобы у других поместья отобрать да себе взять. А тут у нас земли пропасть, а народу — кот наплакал. Сюда бы их и запустить, раздать им землю-то — и можно спать спокойно.
— А может, так будет лучше? Ты же сам только что рассказывал, какой у вас беспорядок…
— Про беспорядок рассказывал, это да. А вот что он мне не нравится — этого я не говорил и не скажу никогда. Мы ведь тут сами себе хозяева. Живём, как живётся, ни у кого не спрашиваем. Нравится тебе Каргаллас — живи в Каргалласе, разонравился — продавай дом-землю и езжай в Аршез или ещё куда. Хочешь, как я, в лесу жить да белок стрелять — милости просим; не хочешь, скучно очень — ступай в город, на мануфактуру, и веселись там, пока вперёд ногами не выволокут. А в империи-то жизнь совсем другая: туда не ходи — земля графа Н., здесь не селись — вотчина барона М…. а вы, мужички, из каких будете? Мы не из каких, мы из чьих — маркиза Л. арендаторы… … Приехавших было двое. Первый голос явно принадлежал молодому парню, а вот второй… Айри никак не могла сообразить, молод или стар его обладатель. То ей казалось, что ему изрядно за семьдесят, то вдруг, изменив интонацию, голос становился совсем мальчишеским.
— Здорово, старина! — произнёс молодой, соскочив (судя по звуку) с коня, — Как жизнь?
— Это у вас жизнь, — привычно, но добродушно заворчал охотник, — А у меня что за жизнь? Кантуюсь помаленьку, белок вам, господам важным, добываю — себе в убыток…
— Не канючь, — обладатель непонятного голоса говорил спокойно, чуть насмешливо — видимо, подобные слова он слышал от охотника далеко не в первый раз, — Придёт время — рассчитаемся с тобой сполна.
— Знаем, как вы рассчитаетесь, — продолжал ворчать охотник, — Погода переменится — и поминай вас, как звали. Ладно — соль привезли?
— Привезли мы твою соль, — хмыкнул молодой, — Надоело, небось, несолоно хлебать?
— При чём тут «хлебать»! А шкурки мне консервировать чем прикажете? Вас ведь по две-три недели не бывает, так что ж они — ждать вас будут, что ли? Стухнутся — шиш вам тогда за них в городе дадут, а не деньги…
— Забирай свою соль, — прервал его непонятный, — Вот тут в мешке соль, сухари, крупа — всё как ты просил. А вот тут тебе подарок лично от Деда.
— Ну-ка, ну-ка, — зашуршал развязываемый мешок, — Иди ж ты! Наконечники! Стальные! Ну Дед, знает, чем порадовать! Кланяйтесь ему… Да, кстати, у меня для вас тоже подарочек есть. Сюрприз как бы.
— Неужто белку какую особенную подстрелил? — усмехнулся молодой.
— Белку не белку, а всё интересную зверюшку. И хоть и не подстрелил, а живьём поймал, а шкурку всё ж таки снял. Вот — видали такую?
Снова что-то зашуршало, и молодой аж присвистнул:
— Кадаганская кольчуга?!
— Дай-ка, — непонятный, похоже, отобрал трофей у своего спутника, — Так-так… Да-а-а, кадаганские оружейники знавали лучшие времена. Сделано наспех и явно не большим мастером. Кольца разные, пригнаны плохо… да и сталь дурная. Что ещё… А ведь, похоже, — тут его голос несколько оживился, — кольчуга-то женская! Так ты говоришь, «зверюшка» твоя жива? … … — …А некоторые чистоплюи…
— Чисто кто? — оживился гоблин.
— Плюи, — не моргнув глазом, продолжал эльф… … — Даром на этом свете ничего не даётся. За силу надо платить — хоть за светлую силу, хоть за тёмную. Разница только в том, что за светлую платят авансом и добровольно, а за тёмную — позже и поневоле. Поэтому плата за светлую силу именуется Подвигом, а за тёмную — Проклятием…
— Как ты сказал — «Проклятием»?!
— Да, именно так. Многие этого не понимают — даже многие из тех, кого вы зовёте мудрецами. Знаешь, почему тёмной силой владеет больше людей, чем светлой? Вы, люди, живёте слишком мало, и потому страшно не любите откладывать на завтра. Вам нужно всё сразу и сейчас, а «завтра» для вас — почти что «никогда». Потому-то тёмная сила, которую получаешь сегодня, а платишь за это завтра, для вас куда привлекательнее, чем светлая, с которой всё наоборот. А потом вы очень удивляетесь и обижаетесь, когда это завтра всё-таки наступает и плату с вас всё-таки взыскивают. … … — Например, джуны…
— Джуны?
— Ах да, откуда тебе о них знать… У вас, людей, удивительно короткая память. Даже о том, что было век-полтора назад, когда у вас давным-давно была и письменность, и прочая цивилизация, вы рассказываете такие дикие легенды… А уж ваши россказни о том, что было тысячу лет назад, и вовсе слушать бессмысленно: достоверного в них — ноль. … … — Выходит, это Проклятие никого, кроме джунов, не трогало?
— Постой-постой. А как же те несчастные учёные?
— Да, не стыкуется… Хотя… Ну да! Они же там, в лаборатории, хранили кучу джуновских артефактов?
— И не только джуновских, наверное.
— Представляю, какая у них там была мощная и нестабильная аура. Кресалом чиркни — шарахнет! А тут не кресало, тут такой выброс магических флюидов… …
|
