Заметки и обрывки …Ей ещё ни разу не приходилось видеть вещих снов. Бабка — та видела, и довольно часто; по её словам, это умение переходило у них в роду из поколения в поколение, так что и Айри (если только она не уродка какая-нибудь — неизменно повторяла бабка) рано или поздно должна была начать их видеть. … … — Здорово, Бабур, — ещё издалека окликнула она мастера.
— И тебе здорово, Вредная, — Скряга был занят: наводил последний блеск на новый кремнёвый нож.
— Недотёпа моя здесь не появлялась?
— Упрямая-то? Как же, была. С утра ещё…
— Говорила с кем-нибудь?
— Да уж, твоя-то молчать не будет. С Хадором, помню, разговаривала…
— А о чём — не слышал?
— Да уж известно, о чём с Хадором-то можно говорить, — хмыкнул Бабур, не отрываясь от работы, — У него с тех пор, как он от Избранного вернулся, со всеми один разговор. Мы с Избранным то, мы с Избранным сё… В печёнках уже эти его похождения сидят! Его теперь, право слово, впору не Забиякой звать, а Занудой — каждой свинье, наверно, раз по десять рассказал, как они с Избранным к Великому Магу ходили…
— Что-о-о? К Великому Магу?! — изумилась Эстера.
— К Магу, к Магу. Чего вылупилась? Язык-то без костей. Подумаешь! К Магу он ходил! Да кто ж ему поверит? Не я — это точно.
— Где он, этот дурак стоеросовый, этот пень безмозглый, этот Хадор? Куда пошёл? Отвечай!
— Ишь ты, раскричалась. Я-то почём знаю? Я ему что — пастух? Куда ему надо, туда и пошёл, у меня не спрашивал…
— Говори, а не то!..
— И что ты мне сделаешь? В жабу превратишь? Хе-хе. Этим ты вон — детишек иди пугай. А меня не пугай, я пуганый. Я за свою жизнь такими пугалами пуганый, что тебе и не приснится. Чтоб человека в жабу превратить, небось настоящий маг нужен, а не шарлатан вроде тебя. А может, и настоящий не сумеет — что-то я до сих пор ни разу такого не видал! … …Солдат машинально провёл латной рукавицей по забралу шлема и устало выругался. Пот застилал глаза. Прошло чуть больше половины его дежурства, а черпак в бочонке с пыльной жёлтой водой, каждое утро приволакиваемом на своём горбу от арыка, уже вовсю скрёб по дну. Они давно уже собирались завести бочку побольше, но унести её в руках не получилось бы, а на просьбу дать ишака его благородие изволил ответить кулаком по морде и словами «Вас и так тут десяток ишаков — перебьётесь!».
Солдат сглотнул сухую слюну, чуть не ободрав горло. Интересно, подумалось ему, а зачем вообще мы здесь стоим? Все говорят, что этот портал ведёт на Бесполезные Земли, населённые горсткой тупых дикарей. Чего же бояться — оттуда сюда никто не сунется, а отсюда туда тем более никому не придёт в голову лезть. Разве что беглым? Но с ними мог бы справиться и небольшой пост, а не целый гарнизон лучших стражников Суслангера. Тем более теперь — когда проклятые канийские шпионы подло убили генерала и украли ключ — от портала и вовсе никакого проку. Интересно, зачем им-то это сдалось? Правда, присланные наместником маги денно и нощно бились над порталом, пытаясь вновь открыть его — но покуда у них ничего не сдвинулось. Солдат ухмыльнулся, представив себе измученные рожи этих чистоплюев, изнемогающих от зноя. Впрочем, сейчас они прятались от полуденного солнца в своей палатке, откуда доносились приглушённые обрывки непонятных фраз, да изредка сверкало то голубым, то зелёным. Так что ещё неизвестно, кто над кем имел право ухмыляться.
Проклятый шлем! Раскалился, как казан, а сам мешает даже пот вытереть — и ведь снять нельзя, на посту стоишь! И от кого мы тут защищаемся? От тех дикарей, что по другую сторону? Ха! Если эти недочеловеки вообще поймут, что это за ворота и как ими пользоваться, если они не перемрут от страха, проходя сквозь них, или хотя бы не остолбенеют от изумления, увидев пейзаж Суслангера, то всё равно не сумеют пробить своими каменными дубинками даже простую кольчугу. Ну, а если от этой древней дурынды — портала — шарахнет магией, так никакие латы не спасут, хоть кристаллические. Хотя с чего шарахать-то — она тут уже тысячу лет, наверное, стоит — и не шарахало пока!
Солдат переступил с ноги на ногу. А ведь сейчас, подумал он, кое-кто на Умойре наслаждается прохладой. Лес, тень, ручьи бегут… Ведь была же у него возможность записаться в экспедиционный корпус! Тоже бы сейчас ходил по лесу, а не изображал тут люля-кебаб…
Солдат тряхнул головой, отгоняя от себя порыв малодушия. Неизвестно ещё, что лучше: бродить по тенистым рощам Умойра, ежеминутно ожидая канийской стрелы в задницу, или жариться тут, при портале, не рискуя ничем страшнее зуботычины от яссаула.
Вот кому действительно везёт, так это яссаулу! Служба спокойная, начальство далеко, и на солнцепёке торчать не надо. В самые жаркие часы, как вот сейчас, он всегда сидит в караулке, где и тень, и мягкий диван, и денщик с опахалом, и шербет в охлаждающих кувшинах…
При мысли о шербете жажда стала просто адской. Пару секунд солдат пытался побороть своё желание припасть к бочонку тем фактом, что воды осталось на три-четыре черпака, а стоять ещё полдня. Наконец, жажда окончательно убила в нём последние остатки логики; проклиная своё безволие, он повернулся к бочонку… и остолбенел.
Портал работал.
Призрачные струи астрала клубились между циклопическими колоннами древнего сооружения; бледные в ослепляющем свете солнца голубоватые огни мерцали на древних камнях. … …- Что ж, брат Фархад. Теперь ты можешь покинуть Последнее Укрытие — немногим, очень немногим за долгие годы говорил я эти слова. Единственный из твоих врагов, помнивший тебя в лицо, больше не сможет повредить тебе, а остальных ты легко обманешь. Одежда меняет человека; выбери любые вещи из запасов Укрытия, превратись в странствующего дервиша, в купца, в мастерового — и смело ступай сквозь портал. По ту его сторону ты будешь уже вне власти Минвара и его стражников — и сможешь забыть Суслангер, как кошмарный сон.
— Я благодарен тебе… то есть вам, братьям и сёстрам, — в голосе Фархада почему-то не чувствовалось облегчения, — Моя благодарность беспредельна, как Астрал… Но…
Он замялся, не решаясь произнести следующее слово, и непроизвольно бросил умоляющий взгляд куда-то через плечо.
— Я слушаю тебя, брат Фархад. У тебя есть какая-то просьба? Ты много сделал для Укрытия — и волен просить всё, что в пределах наших сил.
— Понимаешь, брат Хатуль… — Фархад совсем смутился; совершенно девичий румянец залил его едва начавшие обрастать пушком щёки, — Дело в том, что я… как бы… ну, не собирался так быстро уходить… Если позволишь… то есть позволите… я бы остался ещё на какое-то время… Есть причина, понимаешь?
— Ты — полноправный член семьи Последнего Укрытия, и никто не имеет права приказать тебе уйти. Я не стану спрашивать, какова твоя причина, лишь скажу: я по-прежнему готов называть тебя братом, брат Фархад.
«Ах, юноша! — думал Хатуль, глядя на вспыхнувшее неумело скрываемой радостью лицо бывшего студента, — Я достаточно пожил на свете, чтобы кое-что понимать и без вопросов! У твоей причины, вероятно, синие глаза, каштановые волосы и звонкий голос? Кто знает, может быть, ты сумеешь обрести то, чего когда-то был лишён я…» … …- Кажется, мы рано пришли, — произнёс Харад, оглядываясь, — Ещё почти никого нет.
— Ошибаетесь! — раздался у них за спиной ехидный голос торговца, — Все, кто собирался прийти, уже пришли!
— Но здесь же только ты! — удивлённо повернулся к нему Харад.
— Именно, — ответил торговец с сарказмом, — Остальные здесь больше не появятся. Кстати, меня вы тут видите тоже в последний раз, так что решайте все свои проблемы сейчас — потом будет поздно.
— Ничего не понимаю, — растерянно произнёс Харад, — Что случилось?
— А случилось то, дорогой мой верзила, что весь Суслангер теперь дёргается при упоминании одного лишь названия вашей компании. И вы, между прочим, сами это устроили.
— Что значит «устроили»? Когда?
— В тот самый миг, когда в ваши не в меру умные головы пришла гениальная мысль — убить Айзет-бека.
— Чем же этот грязный шакал был лучше прочих? — с омерзением промолвил Харад.
— Да тем, что начальник стражи провинции, к вашему сведению, не подчинён наместнику, а назначается личным императорским указом! Или вы этого не знали?
— Какое мне дело до всей этой бюрократии? — поморщился Харад.
— Погоди, — перебила его Айри, — Получается, что о том, что Айзет-бек убит, узнал император?
— У твоей прекрасной спутницы, дорогой мститель, ровно настолько же больше мозгов, чем у тебя, насколько меньше мускулов, — с усмешкой заметил торговец, — Пока ваши фокусы касались только внутренних дел Суслангера, его светлость Наместник предпочитал не выносить сора из избы, разбираясь с вами своими средствами. Но когда вы додумались убить его превосходительство, его светлость волей-неволей должен был послать государю — да продлятся его дни! — прошение о назначении нового начальника стражи; а в нём он как-то не сумел скрыть, от какого такого недуга столь скоропостижно скончался прежний. Так что теперь о вашем заведении знает сам государь — да продлятся его дни! — и не думаю, что он этому сильно рад…
— И что же теперь? — в растерянности спросила Айри.
— А чего бы вы хотели от монарха, узнавшего, что в его благословенной империи свили гнездо смутьяны и убийцы? Большой угрозой трону он вас, как видно, не считает — иначе бы он послал сюда армию. А пока что он, похоже, просто вставил его светлости скипидарную клизму, чтоб тот вас порасторопнее ловил и давил. А в помощь ему, — торговец язвительно ухмыльнулся, — на должность начальника стражи государь — да продлятся его дни! — не стал, как всегда, назначать местного, а прислал полковника своей гвардии — Минвар-бека.
Айри судорожно сглотнула внезапно подкативший к горлу комок.
— Вот и думайте, сильно ли рад этот полковник очутиться в нашей дыре, — продолжал торговец, — Я бы на его месте спал и видел, как бы побыстрее покончить с вашей шайкой и с триумфом вернуться в столицу. Вот он — а с ним и вся стража — и ищет вас, как голодная гиена ищет сухую кость…
— А вы-то при чём? — вставил Харад.
— При чём?! — торговец аж поперхнулся, — При том, что стража хватает всех, кого только можно заподозрить в знакомстве с вами, а заодно и вообще всех, кого можно хоть в чём-то заподозрить! Из моих знакомых уже трое побывали в гостях у стражников, и один из них до сих пор никак не вернётся… Так что — извините, всякие контакты с вами придётся отложить до лучших времён. А лучшие времена придут, как видно, не раньше, чем вы уйдёте…
— Этот подлый шакал Минвар ничего не сможет нам сделать, — самодовольно произнёс Харад, — Скольких бы солдат он ни нагнал в наши пещеры, в узких лабиринтах ходов мы будем ловить их поодиночке и душить, как щенков!
— У меня есть и ещё одна новость, — торговец словно и не слышал слов Харада, — На днях в городе вывесили указ Наместника. Его светлость собрался строить сеть туннелей под горами, «чтобы между разными частями Суслангера можно было путешествовать спокойно, не опасаясь зловещих подземных тварей» — так написано в указе. Я вот думаю: уж не вас ли он имеет в виду?
— Туннели, говоришь? — неуверенно переспросил Харад.
— Вот именно, туннели. Шириной в две арбы, если не ошибаюсь. Бешеные деньги, я согласен; но своя голова дороже любых денег, а потерять её его светлость вполне может… Так что теперь его превосходительству осталось только узнать хотя бы примерно, где находится ваше логово — и ему не придётся добираться до вас по лабиринтам. К вам придут с удобством, по столбовой дороге! И не по одной…
— Но ведь рыть туннели — это же очень долго, наверное? — спросила Айри.
— Кому долго, а кому и нет, — заметил торговец, — Рабов у нас в провинции хватает, надсмотрщиков — тоже. Прикажи — они хоть весь аллод за три дня насквозь просверлят, до самого Астрала. А приказать его светлость имеет полное право!
— Рабы могут только испортить, а не построить, — с презрением в голосе заявил Харад, — Пусть меня сожрёт пустынный дэв, если на всём Суслангере есть хоть один человек, умеющий строить туннели!
— Может, и так, может, и так, — покачал головой торговец, — А вот вчера на базаре говорили, будто его светлость выписал из столицы горного инженера. К чему бы это, а? …
|
