|
Кер шел чуть впереди, и кабан, развернувшись, с бешеным визгом понесся на него. Кер наклонился вперед, для устойчивости. Кабан, подбегая, отвел голову вправо для сокрушительного удара, но меткий удар копья пришелся зверю прямо в холку. Копье, по обыкновению вспыхнуло фиолетовым пламенем, и уже мертвый кабан, споткнувшись, проехал по мокрой от дождя траве шагов пять, сбив с ног Кера. Анарон подбежал к нему, помог встать. На Кере не было ни одной царапины! Отряхнувшись, они снова продолжили путь. После очередного поворота воины справа увидели бывший лагерь хадаганской экспедиции, когда-то полностью уничтоженной, но воскресшей из-за действия некромансерской магии, и реку слева от дороги.
Возле ворот стояло два полуразложившихся трупа воинов. Их кожа была бледная, грязно-белого цвета, глазницы были в запекшейся крови, сами глаза были выколоты (наверно, это входило в ритуал воскрешения). Доспехи почти полностью проржавели, в руках были тяжелые ржавые булавы.
Воины свернули вправо, в лес и пошли в сторону лагеря. Они подошли к лагерю с другой стороны. Частокол был наполовину разрушен, а еще стоявшие колья прогнили и могли упасть от легкого толчка. Кер решил разведать, что там, в лагере, лег и, сказав Анарону ждать здесь, пополз вперед. Анарон спрятался в кустах возле еще стоячего частокола, положил рядом с собой копье и стал ждать.
Спустя полчаса за забором послышался шорох. Анарон насторожился, взял в руки копье и привстал, готовясь принять бой. Из-за частокола показалось знакомое древко копья, голова Кера, а затем и он сам заполз в кусты и, отдышавшись, сказал:
— Ну и натерпелся я страха. Всего там пять умертвий-воинов и один маг тоже мертвый.
— Почему Ривар так их боится? Скелетов то больше, а они не разу не нападали на поселок.
— Скелеты просто не отходят далеко от своих могил, а у умертвий могил нет, они могут разбрестись по Гипату и дойти до поселка.
— Откуда они здесь взялись?..
— Оттуда же, из путешествий Избранного. Говорят, это он их всех перебил, а потом они воскресли. Ривар говорит, что это из-за некромантии, которую знал глава отряда хадаганцев. Его то нам и надо убить, чтоб опять не воскресли.
— Ладно. Я думаю сначала надо убить обычных мертвецов по одному, а уж потом за главаря браться. Его же никто не охраняет?
— Нет, никто. Наверно, думают, что никто не полезет к ним, если вообще умеют думать… Ну, поползли в лагерь.
И они и поползли. Выманивая заклинанием Фейерверк, воины убивали по-одному умертвию. К вечеру все неупокоенные войны были уничтожены и закопаны. Остался один некромант. Он постоянно двигался, не стоял на месте, на Фейерверк не обращал внимания, и незаметно подобраться сзади было практически невозможно. За время лежания в засаде они увидели, как воскресший маг убил обычного зайца, случайно забредшего в лагерь. Животное прыгало по лагерю и попалось на глаза, если можно так назвать окровавленные глазницы, мага. Некромант поднял руку с мечом, произнес какие-то слова, и вокруг бедного животного образовалось зеленое кислотное облако несколько метров диаметром. Животное побежало вперед, спасаясь от разъедающего тело тумана. Глаза, пузырясь, вытекли, и заяц уже не видел, что перед ним стояло дерево. С гулким ударом он врезался в лиственницу, и его мертвая тушка осталась лежать на траве, разъедаемая кислотой.
Воины отползли за частокол, чтобы решить, что делать дальше. Посидев немного, Кер предложил:
— Я его отвлеку, а ты сзади подкрадись и ударь его.
— Ты что, сдурел? Не видел, что было с тем зайцем? Жить надоело? – возмутился Анарон чуть ли не в полный голос.
— Ничего я не сдурел. Просто, надо быстро выйти из тумана и…
— Ага, и умереть. Кислота же останется на тебе, — перебил его Анарон.
— Ты не дослушал. Сейчас дождь льет как из ведра, да и река рядом. Как только он вызовет кислотный туман, я побегу к реке, а ты его сзади насадишь на копье.
— Ну, в общем, может и получиться… Только если и делать так, то отвлекать его буду я. Ты же у нас мастер удара сзади. И не возражай.
— Ладно, как хочешь. Но помни, как только он вызовет туман, беги к реке, а я уж сам как-нибудь.
Чуть подумав, Анарон сказал:
— И вот еще. Если я… не выживу, и если сможешь, унеси меня и похорони хоть где, только не в Мертвом городе. Не хочу я стать нежитью и бродить не упокоенным.
— Не говори глупостей, мы вернемся живыми. Ну… если тебе будет легче, то я клянусь Великими Силами, что вынесу тебя отсюда.
Анарон достал из заплечного мешка, который оставил в кустах, тряпку. Разорвал ее полосками и обмотал себе лицо, шею и руки так, что остались видны только глаза, и одел шлем. Кер снова наложил заклинание «Усиление». Воины легли и поползли в лагерь. Анарон через ворота, а его побратим через брешь в стене.
Молния ярко-синей линией рассекла темнеющее небо и ударила в землю. Почти сразу прокатился оглушительный гулкий рокот. Было что-то зловещее и пугающее в этой грозе. Дождь хлынул с еще большей силой. Капли барабанили по кожаному шлему, и вода струйкой сбегала за шиворот, холодя спину лежащего воина.
Анарон расположился рядом с воротами в высокой траве и ждал. Из-за палатки вышел мертвый некромант. Анарон полежал еще немного, поджидая, когда же мертвец подойдет к кустарнику, за которым прятался Кер. Умертвие прошло еще несколько шагов.
Пора!
Анарон встал на ноги и мертвец сразу же поднял меч, произнося заклинание. Над Анароном стал клубиться едкое облако. Оно стало разъедать глаза, незащищенные тряпкой. Воин зажмурился, развернулся и побежал через ворота, где должна была быть река. Кислота окончательно разъела тряпку и добралась до лица. Земля ушла из-под ног, и Анарон, выронив оружие, кубарем покатился в воду. Быстро промыв лицо и немного кровоточащие глаза, он поднял копье и, немного шатаясь, побежал обратно.
Кер сидел и зажимал кровоточащую ногу. Рядом на боку лежал некромант, и из груди у него торчало копье, искрящееся ярким фиолетовым огнем. Анарон подбежал поближе.
— Ты как? Сможешь сам вылечить себя? – спросил он.
— Нет, я сильно устал, тебе придется самому попробовать вылечить меня, как я тебя учил.
— Я не сильно опытный в магии, но пробую.
Анарон снял шлем побратиму и приложил руку к его лбу. Зажмурился, произнося слова заклинания. Через несколько минут вокруг двух воинов закружился вихрь разноцветных искр. В висках сразу застучало, голова начала раскалываться от боли, но у Анарона получилось, рана затянулась, и кровотечение прекратилось, но все же полностью исцелилась. Она могла в любой момент открыться снова.
— Я сейчас, — сказал Анарон и, взяв с собой копье, побежал к их мешкам, чтобы взять тряпки для перевязки, вдруг какой-нибудь скелет забрел сюда и нашел их вещи.
Как только он забежал за частокол, до него донёсся вскрик Кера и хруст ломающихся костей. Анарон выскочил из-за стены и увидел страшную картину. Кер лежал на спине с закрытыми глазами. Над ним стоял еще один воин-умертвие, в руке у него была окровавленная булава. Увидев Анарона, умертвие бросилось наутек. Анарон перехватил копье для броска. Усиление еще действовало, и копье полетело с такой силой, что, проткнув мертвеца насквозь, пригвоздило его к дереву.
— Кер! — Анарон подбежал к побратиму и, став на колени, склонился над ним. Если бы не лужа крови, образовавшаяся под головой, можно было подумать, что Кер спит, но он был мертв… Небо снова полыхнуло молнией, и дождь стал утихать. Анарон оттащил тело мертвого мага к реке и скинул его в воду. Потом он вернулся, примотал копья веревкой к поясу, взвалил на плечи мертвого Кера и пошел из Мертвого города. Он шел вперед по дороге, ни от кого не прячась и не остерегаясь. Брел вперед, не чувствуя тяжести тела побратима, может, потому что еще действовало усиление, а может просто не обращал внимания. Левый глаз заволокло чем-то полупрозрачным, Анарон сморгнул и почувствовал, как по щеке прокатилась капелька, оставляя на своем пути влажный след.
Странно, но в воротах не было скелетов. Анарон прошел мимо стены и свернул на тропинку, уводящую в противоположную сторону от поселка. Перейдя реку вброд, он свернул с тропки, уходящей по берегу реки в земли озерных ящеров, и пошел к большому красивому дубу, который подметил с ближайшего холмика. У подножья широкого, в два обхвата, дуба он остановился, положил Кера на траву и достал из своего мешка, который он нес в руке, маленькую бронзовую лопатку. Эту лопатку он выменял на ожерелье из клыков белого волка у канийского солдата, когда Тка-Рик телепортировал их с Кером на Ингос.
Уже начало светать, когда Анарон утрамбовал землю и поставил у изголовья могилы плоский камень с выцарапанной надписью: «Покойся с миром, побратим Кер, пусть никто не побеспокоит твой прах и твою душу». Он подобрал свое копье (оружие побратима по обычаю похоронил вместе с ним) и пошел в поселок. Вот уже начались Предгорья. Если чуть-чуть поднажать, то можно дойти до поселка еще дотемна. Это воин и решил сделать. По пути ему встречались гоблинские дозоры, которых он беспристрастно уничтожал. Обойдя подальше магическую пирамиду, которую они с Кером неоднократно отключали, он вернулся на дорогу к мосту. Спустя еще час он подошел к реке, за которой начиналась прямая дорога к поселку. Гоблины снова поставили стражу на этом мосту. Три гоблина с копьями в руках и четыре с пращами стояли в нерешительности, видя в руках человека металлическое копье. Это оружие знал каждый гоблин и каждый орк, они-то помнили чем дрались два непобедимых воина, почти полностью уничтожая кланы бесчисленных орков. Гоблины стояли в нерешительности и переминались с ноги на ногу, поглядывая то на рослого гоблина, который, скорее всего, был главой отряда, то на путника со смертоносным оружием. В глазах воина не было и капли страха, ему было все равно, где он погибнет. Он сделал шаг к мосту. Главарь что-то громко скомандовал, и отряд гоблинов, побросав свое оружие, бросился наутек. Да с такой скоростью, что через минуту их стало невидно. Воин прошел по мосту и через пол часа уже был в поселке. Войдя в ворота поселка, Анарон увидел Ривара, дающего распоряжение какому-то посельчанину. Его уже не ждали. Никто, кроме Избранного, не возвращался из Мертвого города. Ривар, увидав Анарона, несказанно обрадовался, бросил все дела и как молодой помчался ему навстречу, но, заметив неимоверную грусть в глазах воина, остановился и только спросил:
— Вы не смогли?
Анарон поднял глаза на старосту. В его взоре было столько тоски и грусти, что Ривару стало не по себе. Ведь это он отправил двух молодых воинов на верную гибель в Мертвый город. Ведь это он просил их убить от умертвий. Ведь это он во всем виноват.
— Анарон II и Кер уничтожили умертвий. Их больше нет, — сказал не своим голосом Анарон и, развернувшись, пошел к воротам.
— А где же Кер? — крикнул Ривар во след уходящему воину.
Анарон остановился в воротах и, не поворачиваясь, сказал:
— Он отдыхает, и его отдых будет вечным, — а потом пошел дальше. Утро седьмого дня Соковика месяца только началось. Солнце проснулось, и уже собиралось в свое ежедневное путешествие. В это время мальчик по имени Равнен, сын Хадора, как всегда проснулся раньше всех и, чтоб его не заметили и не оставили дома, быстро оделся и побежал к дяде Анарону. Прошло уже два года как погиб Кер, его лучший друг. И с тех пор Анарон больше не брал в руки оружия на радость всякой нечисти. Жил он один, в получасе ходьбы от поселка. Равнен любил слушать истории про то, как Анарон бродил по Гипату, как путешествовал на другой аллод под названием Ингос. Вот он и сегодня шел к Анарону. Благо опасаться было некого, после того как он здесь поселился, странным образом умерли все три людоеда. Один утонул в болоте. Другой, пройдя по новому, только отремонтированному мосту, неожиданно провалился, и его придавило скатившимся с берега валуном. Ну а третий, третий просто однажды заснул и проснулся без глаз. Сейчас мальчику оставалось только спуститься с холма, и он будет уже у дома Анарона. Но что это? Издали мальчик заметил, что из дверей вышел воин. Это был Анарон одетый в свои старые кожаные доспехи, в руках у него было копье. Он вышел на тропинку и пошел к берегу моря. Равнен был быстроногий и ловкий малый, но куда ему было тягаться с Анароном, ему все-таки еще только двадцать пять, несмотря на то, что его волосы уже густо посеребрены сединой. Солнце уже было высоко и весело ласкало лицо. Мягкий ветерок играл в листве.
Равнен, любуясь природой, не заметил, как дошел до побережья. Под ногами он заметил следы человека одетого в ботинки. «Наверно это следы поножей Анарона,» — подумал мальчик и пошел по ним вдоль берега. За очередным поворотом Равнен заметил, что что-то блестит на песке. Когда он подошел поближе, он понял что это. На мокром песке лежало копье, и солнечные лучи играли на его, объятом мягким фиолетовым свечением, мифрильном наконечнике. Радом лежал небрежно брошенный кожаный шлем Анарона. От этого места в море тянулись следы. Набежавшая волна смазала следы, но они были все-таки видны. Сзади что-то пискнуло, и Равнен, резко обернувшись, увидел маленького дракончика, сидящего на ветке. Дракончик, заметив, что за ним наблюдают, сорвался с ветки и полетел рассказать Великому магу Гипата обо всем, что видел. Маг, выслушав повесть своего маленького посланника, только улыбнулся и сказал как бы сам себе:
— Он все вспомнил и ушел… ушел, чтоб больше не вернуться, оставив лишь следы на мокром песке.
|
